Пути возникновения цветонаименований китайского языка

 
Физиологическое восприятие цвета является одинаковым для всех людей с нормальным трихроматическим зрением, в то время как сегментирование цветового континуума в языках неодинаково и обусловлено естественными природными, социальными условиями и культурной традицией, что напрямую отражается в цветовой лексике.
 
Доподлинно известно, что первоначально Ньютон выделял в спектре не семь, а пять составляющих, в число которых он не включал синий (indigo) и оранжевый (orange), а фиолетовый (violet) называл пурпурным (purple). Однако впоследствии, пытаясь найти математические соответствия с музыкальными тонами, добавил их в известный перечень (Conklin, 1973). Такая математическо-музыкальная привязка цветов имеет под собой скорее эстетическую основу, нежели научную, в связи с чем выделение семи основных цветов в спектре (радуге) представляется условным, ведь с таким же успехом его можно мысленно разделить и на 4, и на 14 отрезков.
 
Физиологически человеческий глаз различает великое множество оттенков, но словарный список цветонаименований всегда ограничен. Количество цветовых терминов в любом языке ограничено потому, что любой термин, в том числе и цветовой, – это всегда абстракция, а абстракции и обобщения сами являются продуктом социально-экономического и культурного развития. Иными словами, термин всегда привязан к денотату, утрата этих соотношений и абстрагирование термина является эволюционным процессом. Так, например, найденные в Мавандуйском захоронении (II в. до н.э.) близ г. Чанша и в уезде Миньфэн района Синьцзян (I в. н. э.) образцы шелковых тканей окрашены в такое разнообразие оттенков красной, желтой и сине-зеленой гаммы, которое только в современном китайском языке можно передать при помощи как минимум двадцати цветовых терминов. Сами китайские лингвисты признают, что в эпоху Хань, к которой относятся оба эти захоронения, еще не существовало настолько развитой цветовой терминологии, которая была бы способна передать все цветовые нюансы получаемых оттенков, их яркость и насыщенность, в связи с чем все оттенки одного цветового тона назывались одним общим именем цвета (Сюй, 1999).
 
Существует два способа выражения цвета в языке^[1]: 1) имплицитный (изобразительный), то есть указывающий на типичный объект, цветовой признак которого закреплён в быту или культуре на уровне традиции; 2) эксплицитный (описательный), то есть путём прямого называния признака по цвету или при помощи описания одних цветонаименований через другие. Например, эксплицитно можно представить красный цвет через парадигму: розовый, алый, рдяный. Так или иначе, цветонаименования («имена цвета», далее – ИЦ) любого языка всегда оказываются предметными.
 
Как и во всех других языках, наиболее ранние ИЦ китайского языка этимологически обозначали природные цвета определенных объектов, то есть окрашенных от природы, а не полученных путем крашения: 白 bái «белый» обозначал цвет солнечного света^[2], 赤 chì«красный» - цвет огня и солнца^[3], 黄 huáng «жёлтый» - цвет земли^[4].
 
Проанализировав данные этимологических словарей и классических литературных памятников, мы сгруппировали пути возникновения ИЦ китайского языка по двум основным направлениям: семантическое расширение и дублеты.
 
1. Семантическое расширение односложных лексем:
 
а)     обозначений растительных и минеральных красителей:

丹 dān «киноварь» → «рдяный, красный»,
蓝 lán «индигоносное растение» → «синий»,
青qīng «малахит/азурит» → «зеленый/синий»;
 
б)    обозначений объектов живой и неживой природы определенного цвета:

骊 lí  «вороной конь» → «черный»,
乌 wū  «ворона» → «черный»,
灰 huī  «пепел, зола» → «серый»,
棕 zōng «пальма» → «цвет пальмового волокна, коричневый»;
 
в)     окрашенных в определенный цвет шелковых тканей:

红 hóng«шелковая ткань красно-белого цвета» → «розовый»,
绿 lǜ  «желтовато-зеленая шелковая ткань» → «зеленый»,
紫 zĭ  «шелковая ткань пурпурного цвета» → «пурпурный»;
 
г)     обозначений цветов, характеризующих определенные объекты действительности, но, в отличие от указанной выше группы (б) этого типа, в процессе развития ставшие самостоятельными семантико-фонетическими элементами, выступающими в роли общего компонента значения в правой части новых лексем. При этом значения новообразований уточняются ключами в их левой части:

朱 zhū  «дерево с красной сердцевиной» → «ярко-красный» → 絑 zhū  с ключом «нить» → «ярко-красная ткань, полученная после четырехкратного погружения в красный краситель», 祩 zhū  с ключом «одежда» → «красная кофта», 硃 zhū  с ключом «камень» → «цвета киновари»,
葱 cōng  «лук» → «зеленоватый», «сероватый» → 骢 cōng с ключом «лошадь» → «лошадь серой масти»,
xīng  «красноватый бык», «огненно-рыжий конь» → «рыжий» →  xīng с ключом «земля» - «краснозём»,  xīng с ключом «лошадь» → «огненно-рыжий конь»,  xīng с ключом «бык» → «огненно-рыжий бык»,
戠 zhí  «глина» → «коричневый» →  zhí  с ключом «земля» → «коричневая глинистая почва», 膱 zhí  с ключом «мясо» → «сушеное мясо, солонина куском»;
 
д)    в процессе становления понятия «цвет»:

彩 căi  «образованный в результате переплетения разноцветных нитей» → «цветной» (об окрашенных тканях),
色 sè  «выражение лица, настроение» → «цвет» (при описании как цвета тканей, так и абстрактных понятий),
颜 yán  «междубровье, надпереносье» → «цвет».
 
2. Дублеты односложных лексем:
 
а)     фонетические дублеты наименований красителей:
 
при использовании 茜 qiàn (марены) шелковая ткань окрашивалась в цвет 綪 qiàn («темно-красный»), растение 茈 zĭ (воробейник) давало при крашении цвет 紫 zĭ  («фиолетовый»), 菉 lǜ (разновидность артраксона) - 绿 lǜ («желтовато-зеленый»);
 
б)    семантические дублеты, представляющие собой составные идеограммы, образованные путем редупликации более ранних одноморфемных базовых цветонаименований:

玄 xuán «темный» → 兹 xuán «черный»,
赤 chì «красный» → 赫 hè «огненно-красный, багровый»;
 
в)     семантические дублеты с использованием более ранних одноморфемных базовых цветонаименований в качестве ключа:

白 bái «белый» → 皎 jiăo  «лунная белизна», 皤 pó «седовласый»,
黑 hēi «черный» → 黯 àn  «иссиня-черный, темный»,
赤 chì «красный» → 赭 zhĕ «краснозем, умбра, красная охра»,
丹 dān «рдяный, красный» → 彤 tóng «ярко-красный, багряный»,
黄 huáng «желтый» → 黇 tiān «бледно-желтый»;
 
г)     фонетико-семантические дублеты с ограниченным набором контекстуальных сем:

骊 lí  «вороной» (о цвете животных) → 黎 lí  «черноволосый» (о цвете волос крестьянина) → 黧 lí  «черный с желтым оттенком» (о загорелом лице крестьянина);
幽 yōu «черный, темный» (преимущественно об абстрактных понятиях) → 黝 yŏu «темный, смуглый» (об объектах реальной действительности).
 
В процессе эволюции ранние односложные цветовые лексемы, такие как 白 bái «белый», 黑 hēi «черный», 赤 chì «красный», 丹 dān  «рдяный», 黄huáng  «желтый» использовались в качестве ключа в левой части более поздних лексем-цветонаименований. В то же время некоторые из ранних ИЦ - 朱 zhū  «ярко-красный», 葱 cōng «зеленоватый»,  xīng «рыжий», 戠 zhí  «коричневый» - стали выступать в роли общего фонетико-семантического элемента в правой части более поздних сложных знаков фонетической категории. В таких случаях диагностические компоненты, указывающие на сферу использования новообразованных лексем, определяются ключами.
 
Процесс становления ИЦ в китайском языке можно выразить не только присущим древнекитайскому языку смысловым отношением «предмет и свойственное ему качество», отмеченным С.Е. Яхонтовым (Яхонтов, 1965), но и «качество - процесс приобретения этого качества», что позволяет  говорить о явлениях адъективации и вербализации как двух основных в процессе формирования китайской цветообозначающей лексики:
 
1. 缁 zī  «чёрный» → «почернеть»:
 
论语.阳货: “不曰白呼，涅而不缁?”
«Истинно белое не почернеет, когда его мажут» («Лунь юй», глава «Ян Хо»);
 
2. 丹 dān «рдяный» → «разордеться»:
 
诗. 秦风. 终南: “锦衣狐裘, 颜如渥丹”
«Он в цветных шелковых одеждах и в шубе из лис, лицо разорделось, словно накрашено киноварью» («Ши цзин», раздел «Цинь фэн», стихотворение «Чжуннань»);
 
3. 黄 huáng  «жёлтый» → «пожелтеть», 玄xuán«чёрный» → «почернеть»:
 
诗经. 小雅. 何草不黄: “何草不黄， 何日不行”
«Разве есть такая трава, что не пожелтеет? Разве есть такой день, чтоб не шли мы в поход?» («Ши цзин», раздел «Сяо я», стихотворение «Хэ цао бу хуан»);
 
诗经. 周南. 卷耳: “陟彼高冈，我马玄黄”
«Поднимаюсь вверх по крутым холмам, кони мои почернели и пожелтели» («Ши цзин», раздел «Чжоу нань», стихотворение «Цзюаньэр»);
 
4. 苍 cāng «поседеть»:
 
杜甫 “赠卫八处士”: “鬓发各已苍”
«У обоих поседели виски» (Ду Фу «Цзэн вэйба чуши»);
 
白居易 “卖炭翁”:“两鬓苍苍十指黑”
«Виски поседели, пальцы почернели» (Бо Цзюйи «Май тань вэн»);
 
韩愈 “祭十二郎文”: “而发苍苍”
«А волосы поседели» (Хань Юй «Цзи шиэр лан вэнь»).
 
Таким образом, увеличение лексем-цветонаименований китайского языка осуществлялось по двум основным направлениям, из которых семантическое расширение остается актуальным и в современном китайском языке. Ярким примером этому служат лексемы 灰 huī  «пепел» → «серый», 棕zōng «пальма» → «цвет пальмового волокна, коричневый», которые как очень новые базовые цветообозначения еще находятся в процессе формирования, а также прогнозируемые нами в использовании в качестве базовых для передачи оранжевого цвета обозначения цитрусовых - 橘 jú  «мандарин» и 橙 chéng «апельсин», - которые постепенно приобретают «психологическую значимость»^[5] и широкую сочетаемость.
 
Список литературы:

1. Яхонтов С.Е. Древнекитайский язык. М.: Наука, 1965.
2. Conklin, Harold C. Color Categorization // American Anthropologist, New Series. 1973, Vol. 75, No.4, P. 931-942.
3. 徐朝华 Сюй Чаохуа. 上古汉语词汇史. История лексики архаического китайского языка. 北京: 商务印书馆, 2003.
4. 徐朝华 Сюй Чаохуа. 上古汉语颜色词简论. О цветовых терминах архаического китайского языка // 南开大学中文系“语言研究论丛”. 1999, 第8辑, 第13-26页.
5. 张清常 Чжан Цинчан. 汉语的颜色词 (大纲) Китайские цветообозначения (основные положения) // 语言教学与研究. 1991, 第3期, 第63-80页.

 
Ст. опубл.: Языки Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии и Западной Африки: материалы Х Международной конференции (Москва, 21-22 ноября 2012 г.): [сборник статей] / Моск. гос. ун-т. им. М. В. Ломоносова, Ин-т стран Азии и Африки, С.-Петерб. гос. ун-т.: [печатается в авторской редакции] – Москва: Ключ-С, 2012. – С. 33-38. ISBN 978-5-93136-188-8.

---

1. ↑ См.: Упорова Л.С. О методологии анализа цвета в художественном тексте // Гуманитарные науки в Сибири, 1995, № 4, с. 53; Фрумкина Р.М. Цвет, смысл, сходство: Аспекты психолингвистического анализа. М, Наука, 1984, с. 17-18.
2. ↑ В иньских гадательных надписях (XVI – XI вв. до н.э.) использовались 2 слова, обозначавших белый – 白 (bái) и 帛 (bó). Совершенно очевидно, что帛 – производное от白, где白 – фонограмма, 巾 – идеограмма. Существует мнение, что иероглиф 白 - пиктограмма чистого, отборного рисового зёрнышка. Однако, на наш взгляд, более убедительным представляется предположение, что первоначально 白 обозначал “солнце” и “солнечный свет” (в современном китайском языке есть бином 白日, имеющий значение “яркое солнце, ослепительный солнечный свет”), кроме того, рис - культура, выращиваемая человеком, и его обозначение не могло появиться раньше обозначения солнца, объекта неживой природы.
3. ↑ 说文解字: “赤... 从大从火” «‘Чи’… происходит от иероглифов ‘[большой] человек’ и ‘огонь’» («Шовэнь цзецзы»). 释名: “赤… 太阳之色也” «‘Чи’… цвет солнца» («Шимин»).
4. ↑ 易经.坤: “天玄而地黄” «Небо – цвета ‘сюань’, а земля – цвета ‘хуан’» («И цзин», раздел «Кунь»). 周礼.考工记: “地谓之黄” «Когда говорят о земле, то называют её цветом ‘хуан’» («Чжоу ли», раздел «Као гун цзи»).
5. ↑ Berlin B., Kay P. Basic color terms: their universality and evolution. – Stanford, California: CSLI Publications, 1999, Р.6.